PoliticalMind

Война в Ираке изменила соотношение сил в мире. Более того, можно говорить о формировании новой геополитической и геоэкономической конфигурации мира. Последствия акции против Ирака будут проявляться в различных формах. Главное стало понятно – Россия, постсоветские страны находятся перед стратегическим вызовом. Новый мир – это новая экономика и политика. Старые стереотипы о роли армии, значении технологий и экономическом потенциале уходят в прошлое. Создавать “мощные” группировки на границе с НАТО в таком виде, как это имеет место сейчас, особого смысла не имеет. С другой стороны, и Россия и Беларусь стоят перед экономическими вызовами, ответ на которые и будет определять судьбу двух стран в будущем. Вяло развивающаяся экономика, неэффективность рыночных инструментов станут уделом второсортных стран, роль которых сводится к своего рода “багажу” мировой цивилизации.

Существенное значение имеет и самый главный вызов. Суть его заключается в попытке единоличного притязания США на мировую экономику и политику в XXI веке. В определенной степени вторичным является вопрос, что это: ответ на террористические акты в Нью-Йорке и Вашингтоне, зигзаг политики Дж.Буша, построенный на переоценке ситуаций его ближайшими политическими советниками, или нечто иное? Первый ответ на данный вопрос состоит в том, что действительно США проектируют свою новую роль на основе доминирования своих национальных интересов. Права человека, демократические свободы являются оболочкой этих интересов, но суть их состоит в “праве решающего голоса” в мировой политике. Даже принципы “вето” уже не имеют особой роли, что подтверждает сам факт использования вооруженных сил в Ираке. Потерпели крах основные международные институты – ООН, ОБСЕ, Движение неприсоединившихся стран. Даже НАТО оказалось на вторых ролях в новом сценарии развития международных процессов.

Конечно, одним из аргументом может быть и то, что в коалиции участвовали около сорока стран. Но такая коалиция выстроилась рядом с США, а не вместе. Даже участие Великобритании не меняло сущности происходящего. Украинские или польские батальоны были “при этом”, но не более того. Новые члены НАТО по существу солидаризировались с американской позицией и подтвердили свое зависимое от США положение. Это также свидетельствует о сущностной деформации НАТО, которая делает эту организацию менее эффективной по сравнению с периодом времен “холодной войны”. Новые члены НАТО попали в двойственное положение, оказались в ситуации выбора, проверки на самодостаточность. Их поведение и проамериканская позиция сделали свое дело – НАТО уже не является целостной политической организацией, чтобы не говорилось официальными лицами на этот счет.

Иракский конфликт был проверкой и позиции России и Беларуси. Белорусское руководство полностью встало на сторону Саддама Хусейна, проводило информационную кампанию в поддержку иракского режима. Более того, белорусский президент при всяком удобном случае называл Хусейна своим другом, поучал российское руководство, как надо поступать в этом конфликте, советовал (со стороны), что должны делать американцы и европейцы. В результате белорусская линия в иракском вопросе оказалась полностью провальной. После поражения Милошевича, который был “другом” белорусского президента, свержение режима Саддама Хусейна стало второй “черной меткой” в адрес А.Г.Лукашенко. Не случайно сразу после получения вестей о захвате коалицией Багдада белорусский президент посещает авиаремонтный завод в Барановичах, демонстрирует достижения белорусской промышленности в создании противовоздушных средств, прямо говорит об уроках войны в Ираке, подводит своих граждан к мысли, что нечто подобное с Беларусью случиться не может.

По существу белорусская позиция в столь важных международных делах полностью оказалась несостоятельной, дальнейшее ее продолжение может привести руководство республики в лагерь международных политических маргиналов, “самоизгоев”, что не может быть нейтрально воспринято российским руководством, особенно и в связи с попыткой белорусского президента обозначить свое лидерство на постсоветском и части постсоциалистического пространства.

Для России период подготовки США войны с Ираком и время военных акций было трудным периодом. Общественное мнение страны в большей степени склонялось к поддержке Ирака, что ближе всего соответствует советским стандартам политических представлений. Если бы политическая элита России и ее лидер, Владимир Путин, солидаризировались с общественным мнением, то это нанесло бы значительный стратегический урон России. Это понимали и в Москве и в Вашингтоне. Антиамериканизм, органически присущий советскому человеку и его нынешней мутантной модификации, проявлял себя как никогда. Даже в часы захвата Багдада “околоправящая партия” организовала протестный митинг возле американского посольства, что не делает чести неономенклатурным лидерам “Единой России”.

Рекомендуем к прочтению:

Северный Кавказ и Турция.
С окончанием холодной войны с ее конфронтацией по линии Восток – Запад Турция во многом теряет свою геополитическую значимость стратегически важного плацдарма защиты Запада от угрозы с Востока. Для Запада значимость Турции определялась е ...

Модель местного самоуправления на примере Республики Татарстан
В Татарстане в числе немногих субъектов Российской Федерации существовала особая модель власти, которая под знаком обеспечения управляемости территорий сохраняла трехзвенную конструкцию государственной власти вплоть до 2006 г., введя мест ...

КПРФ: от запрета до активизации политической деятельности.
Либерализация политического климата в конце 80-х гг. ускорила и перевела на новый уровень процессы развития и объединения десятков тысяч неформальных групп. Хотя далеко не все из них включились в политическую деятельность, число групп, сч ...