PoliticalMind

У религиозного фанатика, готового совершить самоубийственный террористический акт, возможно наиболее рельефно проявляется то, что можно условно обозначить как "экстремистское сознание". Пытаясь выделить основные компоненты этого сознания, следует иметь ввиду, что это понятие представляет собой скорее рабочую абстракцию, своего рода "идеальный тип", необходимый для проникновения в существо мотивов и идей рассматриваемого нами вида конфликтов. Правда, было немало попыток сконструировать обобщенный образ террориста, но постепенно исследователи стали все более скептически относиться к такому универсальному конструированию, придя к выводу, что тип личности террориста не поддается однозначному определению. Так, например, Р. Дрэйк констатирует, что попытки создать комплексный образ террориста с помощью статистического анализа не принесли заметных успехов.Тем не менее, если не в личностных, то во всяком случае в политико-идеологических мотивах терроризма, несмотря на все их разнообразие, даже иногда несовместимость, можно выявить некую общую мотивационную доминанту, которая собственно и позволяет говорить об "экстремистском сознании" как о своего рода идеальной модели. Эта доминанта может возникать в разной психологической "среде" — в люмпенской и интеллигентско-радикалистской психологии, в психологии обездоленных и пресыщенных, она равным образом присутствует в социально-политическом, этно-политическом и религиозном видах терроризма, всюду являясь краеугольным камнем экстремистского сознания. Такой мотивационной доминантой является вера в обладание высшей единственной истиной, уникальным рецептом "спасения" своего народа, социальной группы или всего человечества. Известный специалист по терроризму Б. Дженкинс считает, что "террористы могут рассматриваться как абсолютисты, как "истинно верующие". Такая вера задает тип ценностных и поведенческих моделей террористических групп. В принципе императив единственной истины заложен в любой религиозной и квазирелигиозной вере, однако своего крайнего выражения он достигает сейчас вероятно в религиозном фундаментализме. Поэтому последний часто обращается к терроризму в самых крайних формах. Д. Капитанчик считает, что "терроризм .находит свое наиболее угрожающее выражение в контексте возрождения исламского фундаментализма".

Однако, нетрудно заметить, что указанной мотивационной доминанты недостаточно для обращения к террористической деятельности. Людей убежденных, что они достигли высшей и единственной истины немало в самых разных сферах и лишь немногие из них обращаются к терроризму. Очевидно, что мотив обладания истиной является существенной, но недостаточной предпосылкой обращения к терроризму. Вероятность обращения к нему возрастает при наличии некоторых других условий, стимулов и мотивов, при наличии специфической ценностно-мотивационной системы. Необходимым элементом этой системы является крайняя нетерпимость к инакомыслию, а также ко всякого рода сомнениям и колебаниям, перерастающая в убеждение, что нормальный, полноценный человек просто не может видеть вещи в ином свете, чем тот, который открывается благодаря обладанию абсолютной истиной. Однако, поскольку на практике исключение инакомыслия оказывается невозможным, возникает другой важнейший компонент экстремистской мотивационной системы — идея обращения инакомыслящих в единственно истинную веру. Это возможно двумя способами — путем мирной пропагандистской или миссионерской деятельности, либо с помощью всех возможных, в том числе насильственных средств. Второй путь в пределе ведет к терроризму. Соответственно два других компонента экстремистской мотивационно-ценностной системы — отказ от общечеловеческих ценностей и крайняя агрессивность. Разумеется, в реальности крайние формы откровенного аморализма нечаевского типа встречаются довольно редко. Во-первых, они просто "не выгодны", во-вторых, начальным пунктом движения по пути к терроризму может быть вполне искренний идеализм и романтизм. Лишь дальнейшее движение по этому пути приводит к отказу от общечеловеческих ценностей, включая основной принцип — "не убий", что становится допустимым, если цель оправдывает средства. Фанатичная убежденность в высшей правоте может также вытесняться соображениями практического интереса, корыстными мотивами, стремлением захватить и удержать власть и т.п. Фанатики-идеалисты превращаются в прагматиков и циников или устраняются последними. Укоренение "единственно истинной" веры требуют самых крайних средств, агрессивности, готовности разрушить "несправедливые" порядки. "Чтобы стать террористом, — говорит К.Л. Оотс, — человек должен иметь такую систему верований, которая позволяет ему рассматривать насилие как приемлемое средство для достижения цели . Уверенность в собственной правоте является основополагающим элементом, поскольку немногие способны в достаточной мере посвятить себя делу совершения насильственных актов, если не убеждены в моральной правоте дела, поскольку только правота делает такие акции правыми".

Рекомендуем к прочтению:

Политическое лидерство. Типология.
Политическое лидерство– это постоянное, приоритетное и легитимное влияние одного или нескольких лиц, занимающих властные позиции, на все общество или группу. Феномен лидерствавстречается на любом уровне социальной организации общества. О ...

Национальный институт разрешения конфликтов штатов
Созданный в 1933 г., институт способствует разрешению конфликтов, возникающих между тремя ветвями власти во всех штатах. Необходимо отметить, что предлагаются альтернативные методы разрешения конфликтов. ...

Типы политической социализации
В зависимости от характера взаимодействия политической системы и индивида выделяются различные типы политической социализации. Обычно рассматривают четыре типа политической социализации: гармонический, плюралистический, конфликтный, гегем ...